мой особый дар － влюблять в себя самых отъявленных мизантропов, да так крепко, что они потом долго не могут отойти от внезапной волны чувств.

сижу с мокрыми волосами в олиной комнате, голова раскалывается, столько всего нависло. но я так рада.

мы с олей знакомы всего чуть больше года, но, глядя на этого человечка, я каждый раз поражаюсь тому, сколько я готова ей доверить. с ней хочется готовить черничные пироги, проводить пятничные вечера и романтизировать всякую бытовуху. обычно я терпеть не могу чувствовать себя маленькой рядом с кем-то. с ней - люблю.

именно она научила меня тому, что просить помощь, когда у тебя проблемы, не стыдно, а нормально. она открыла для меня мир, в котором может быть весело. она улыбается, словно солнышко, и я никому еще не желала счастья так искренне, как ей.

у меня никогда не было подруг. но оля - чудо.

вот это я вчера припонурилась, конечно.
а загоняться мне нужно поменьше. это ничего не значит, нельзя разбегаться и прыгать в этот омут безо всякой страховки. меня ведь затянет, а потом кому вытаскивать, если что-то пойдет не так?
вот именно.

не нужна.
на время.
необязательно.
и так хорошо.
одно перекрывает другое.

крайности, это уже совсем моя тема. а что потом?

и все мы были красивыми детьми.

максим говорил, что я была депрессивным восьмилетним мизантропом, страшно гордился мной перед друзьями-мальчишками и воспитывал как только мог, начиная от привития музыкального вкуса, заканчивая лекциями про искусство. конечно, он был бы не он, если бы не распечатал мне футболку со своей фотографией в максимально опасной позе и надписью: "это мой брат, и он убьет тебя, парень".

максим любил меня до безумия, бросал ради меня любые дела, обнимал меня по ночам и всегда знал, когда позвонить, когда приехать, а когда оставить меня одной. и я не знаю, что бы со мной стало, если бы не он.

и за эти три с половиной года без него я многому научилась, во многом его поняла и не могу вспомнить ни дня, когда бы я о нем не думала. я страшно горжусь им. моя первая и единственная любовь после папы. самые главные мужчины в моей жизни.

－ это все потому, что ты поешь песни, которые играют в моей машине, мы смотрим друг на друга и улыбаемся

я снова попала

на полу валяются гитары, я сижу в огромной бирюзовой футболке, внутри любимая содовая со вкусом сиропа от кашля. дома никто не ждёт, а здесь просторно, уютно, много книг.

сегодня я прослушала песню новоиспеченной музыкальной группы автора-с-журфака. он посвятил её мне. едва не расплакалась.

а вдруг это именно то, что мне нужно?

《у Гиллана лицо человека, который слишком много знает. он пахнет золотыми мыслями и путешествиями. в руках － "Живаго". спасает меня, кретин эдакий, как тогда, из-под колёс поезда. привычные pizdюli и привычные пряники.

моё лицо на его кровати эпохи Наполеона I смотритрится как футболка на еже. шутит во время просмотра "Американской истории Х" и мешает мне плакать. ублюдок》

рассталась пара обиженных смешных чижиков-детей, а встретились две поломанные жизнью мрази.

Альтист знает, что может вить из меня верёвки своими музыкальными пальцами. но почему-то не стал.

－ я не могу говорить с кем-то так свободно и открыто. я конченный: всё это время разводил баб, трахал их, а потом посылал. а ведь они бегали за мной, чего-то хотели. мне было плевать. любви не было ни с кем.
－ а с кем же тогда была?
－ с тобой. с тобой была любовь.

добилась. вытянула. но услышала.

расстояние его пугает, потому что однажды мы через это уже не прошли. хочет свободы, хотя куда уже больше. здорово, наверное, приезжать в Новороссийск, спать там с девицами, а потом возвращаться ко мне за дозой искренности.
росли потому что вместе. во всех смыслах. а ведь полтора года прошло.

－ расскажи мне что-нибудь о себе, чего я не знаю.
－ да чёрт его. без понятия вообще, чего ты можешь не знать.

готова принимать все его загоны, слушать сотый раз одни и те же чаконы. верить в него хочу. как бы иам ни было. но мы сами всё сломаем своими руками.
раньше обижалась на его мудацкое поведение, а теперь сама стала такой и поняла.

обожаю возвращаться в тёмный дом одна в два часа ночи, перелезать через забор, адски мёрзнуть во сне три часа, а потом просыпаться с похмельем в пять.

искусство порождают страдания

год назад я украла две сожжённые спички из тёминого кармана. не знаю, зачем.

я говорила себе, что однажды настанет момент, когда уйдут все. только когда это случилось, я даже не заметила.

повелась на красивые руки и музыку. вот дурочка.

мы гуляли по берегу, небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, влажный песок пружинил под ногами. чайки кружили у самой воды, не издавая ни звука. я считала корабли на горизонте, барни безуспешно строил серьезное лицо.
мертвый дельфин. он лежал на боку у самой кромки воды, его гладили волны, мелкие ракушки прилипли к резиновой коже. необыкновенной силы зрелище, предвестие апокалипсиса.
небо темнело, а мы молча смотрели на его маленькое влажное тельце.

пару дней назад я сидела на залитой солнцем городской площади. приятный ветерок ласкал обнаженные руки, дети пугали голубей, мальчишки мчались на скейтах, стайки девушек фотогоафировались на фоне фонтана.

ночью накануне максим сорвался на истерический крик, порвав все, что было соткано за все это время для нас двоих. я любила того, кого сама же придумала, кого-то, кто выше, сильнее, мудрее меня. я лежала в высокой траве, пьяная, тушила о собственную кожу окурки и чувствовала себя бестелесным ничем.

на соседней лавочке расположилась молодая семья с большим голубоглазым хаски. мать извлекла из упаковки мороженое, и пёс с удовольствием откусил половину порции. я восторженно улыбалась этой невероятно забавной и милой картине и думала, что это вовсе не смертельно, что я живу, впереди выходные, 18 дней до последнего звонка.

я без тебя продолжу путь. у меня будет лето.

－ здесь очень спокойные ночи. только поезда шумят.

дым и звезды на дне двора, мягкая кровать, розовый халат, футболка наизнанку.
мне тепло.

мы оба знаем, что ваня не спит. почти три часа ночи, а мне кажется, что утро никогда не наступит.
в голове ветер, аффинаж и уют неопрятной комнаты.

ребят, я так люблю этот город

после каждой встречи с барни нахожу в карманах леденцы

сегодня почти незнакомый человек подарил мне дорогую книгу, над которой я несколько месяцев вздыхала в магазине, напоил кофе, дал номер редактора и вдохновил на деятельность
вчера барни приехал, привез шоколадку и пачку сигарет, посидел со мной у берега моря, пощекотал и оградил от всего, что меня беспокоило
на неделе оля обнимала меня как никто не умеет, уверяла, что все сложится хорошо, пыталась накормить и дала почувствовать себя нужной

а я сейчас накрываю голову руками и хочу рыдать, потому что мой парень поглощен вечным самоанализом и говорит, что не боится расставания